

	Сегодня: 24 апреля 2024 г.

12 октября 2016 г.
Ноу Мутко

Сергей Федоров: "Дать Тихонову "Детройт" - он выиграл бы Кубок Стэнли"

9 апреля 2008 г.

Интервью "СЭ" дал нападающий "Вашингтона", самый именитый российский легионер в истории НХЛ.

Обмен Сергея Федорова в "Вашингтон", который провернул известный своей осторожностью генеральный менеджер клуба Джордж Макфи, не стал одним из самых громких в Базарный день НХЛ. Время, время... Было кому помоложе пошуметь на этот раз, а 38-летний Сергей, проведший последние три года в коламбусовской ссылке, вдали от "большой политики", на аршинные заголовки, видимо, уже не тянул.

Но, глядя на то, что этот самый мужчина средних лет сумел сделать в юном и бестолковом "Вашингтоне" за каких-то полтора месяца, остается лишь сетовать, какого игрока все эти годы мариновали на периферии. Из изгнания Федоров вернулся не былой суперзвездой, а седоусым капралом, наставником молодняка. Влияние его твердой ветеранской руки на атмосферу в клубе переоценить очень сложно. Впрочем, авторитет Федорова легко разглядеть и в неигровое время. Местные журналисты мгновенно стягиваются в одну точку, едва увидев в раздевалке после матча его знаменитую уже красно-синюю шапочку. (Сергей следует чекистским заповедям слегка наоборот: строго блюдет хладность сердца, то бишь крови, а вот голову старается держать в тепле. Говорит, что дворец в Вашингтоне зябкий.) Говорит российский ветеран много и с охотой, сенсациями никого не балуя, но и в профессионализме усомниться не давая. Слушая его, представить себе вашингтонских пострелят смотрящими ему в рот и ловящими каждое слово - плевое дело.

Кстати, о пострелятах. Когда мы присели поговорить в раздевалке тренировочного катка, к нам подошел тренер клуба Брюс Будро и вежливо спросил, может ли Сергей потом уделить две минуты для интервью... его, Брюса, сыну. Оказалось, что юный Будро (на вид ему лет десять) - самозабвенный поклонник Федорова и очень хотел поговорить с ним перед телекамерой. Зачем - бог весть. Надо думать, одноклассники от зависти обделаются.

Ну а у нас с Сергеем разговор получился серьезный, все как-то больше о былом. Видимо, время пришло такое...

- Вы часто играли в хороших командах, и, как результат, в сборной довелось выступить немного. Было бы достойным завершением карьеры сыграть на чемпионате мира в Квебеке?

- Почему нет? Конечно. Сборной сейчас чемпионаты не очень легко даются. Правда, не уверен насчет завершения карьеры.

- Вячеслав Быков - ваш бывший партнер по команде. Насколько это меняет ваше отношение к сборной?

- Насчет меняет - не меняет ничего не скажу, но общий язык у нас есть. Мы прошли одну хоккейную школу.

- Если честно - чувствуете, что это все? Конец. Пора уходить.

- Пока еще нет. Особенно сейчас, потому что мы выходим в плей-офф. Ну а летом... Летом будет видно. Я по-прежнему с удовольствием выхожу на лед, заряжаю себя на матчи так же, как раньше. Тем более тут. После "Коламбуса" для меня это вообще рай. На меня надеются, мне дают играть в важных моментах. И, самое главное, у меня до сих пор получается играть как надо. Если честно, не думаю, что еще могу выйти на мой прежний уровень. Эти три сезона, что я провел в "Коламбусе", немного... можно сказать, убили у меня хоккейную мысль.

- Вам нравится ваша новая роль, скажем так, "дядьки" при молодых игроках?

- В общем-то я такой роли не ожидал, но пока - да, нравится.

- Вставать по утрам после матчей теперь гораздо труднее?

- Нормально! (Смеется.) Ну разве что после очень тяжелых игр тело побаливает, туда-сюда. Я же человек, не робот. Но последние три недели перевернули мой взгляд на все. В том числе и на будущее.

- То есть хочется еще поиграть?

- Да.

- Летом вы становитесь свободным агентом. Если "Вашингтон" вам скажет: "Возвращайтесь, Сергей. Много денег мы вам не дадим, но, может быть, в плей-офф еще раз выйдем, и играть будете много"?

- Для этого лето есть. Там и подумаю, что делать дальше. Самое главное сейчас решается.

- Вы играли в командах двух величайших тренеров - Виктора Тихонова и Скотти Боумэна. Можете их сравнить?

- Это трудно. Они были великими в своих системах.

- С кем было легче?

- Когда играешь в хоккей профессионально, легкой жизни не ищешь. Не было бы у меня Тихонова - не было бы и Боумэна с НХЛ.

- И все-таки... Вряд ли на вас кто-то из них обидится. Будьте откровенны: кого боялись больше?

- Тихонова, конечно. Этот тренер придавал огромное значение деталям. Помню, он заставлял нас работать над каждой возможной ситуацией, знать свои действия досконально. Что касается Скотти, то у него было просто обалденное чувство игры. Он лучше кого бы то ни было знал, кого и когда надо выпустить на лед, чтобы перевернуть ход матча.

- Дать Боумэну сборную СССР - выиграл бы Олимпиаду?

- Думаю, нет. Он североамериканец, ему с российскими игроками было бы сложно.

- А дать Тихонову "Детройт" - выиграл бы Кубок Стэнли?

- Да.

- Объясните, почему российскому тренеру работать с североамериканцами легче, чем наоборот?

- Это просто у вас пример такой. Олимпиада - это один короткий турнир за четыре года. А Кубок Стэнли разыгрывается каждый сезон - 82 матча плюс плей-офф. Понятно, что у Тихонова ситуация легче и шансов больше.

- Да, вы правы, пример никудышный. Наверное, мне просто хотелось узнать, смог бы Тихонов тут хорошо, по-цээсковски накричать на Айзермана.

- Этот угол поведения тут не приветствуется. Здесь с игроками обращаются не так, как у нас. Хотя, наверное, Тихонов смог бы.

- Видите себя на тренерской работе?

- Нет, не вижу.

- А где видите?

- Поиграть в хоккей еще надо, а там - посмотрим. Я всегда принимал решения тогда, когда это необходимо, на ходу. Вот надо что-то сейчас решить - решаю! А на год, два или три вперед - не могу. Не думаю, что мне, человеку проведшему столько лет в хоккее, будет трудно понять, гожусь я для тренерской работы или нет. Вот, например, в том, могу ли я стать финансистом, мне разобраться было бы сложно.

УХОД ИЗ "ДЕТРОЙТА" - ОШИБКА

- Что вы сейчас чувствуете, на данном этапе своей карьеры? Сделали ли для себя какие-то открытия, или сейчас уже все воспринимается как обычный бизнес?

- Самое большое открытие - что мне действительно очень понравилось в "Вашингтоне". Я тут снова почувствовал, что мне нравится играть в хоккей. Тренер использует меня именно так, как я к тому привык за время своей долгой карьеры. В общем-то можно сказать, что последние три сезона в НХЛ я играл... как бы это назвать... частично. Особенно в предыдущей команде.

- А что конкретно подразумевает это правильное использование вас?

- Игра в большинстве и в меньшинстве, на вбрасывании в нашей зоне в критические моменты.

- Как насчет быть диспетчером, плеймейкером?

- В какой-то мере, но не в полноте этих понятий. Просто у нас в команде полно мастеровитых ребят, достойных играть много. На мне свет клином не сошелся, но у меня есть роль, в которой я команде помогаю. В предыдущем клубе у меня такой роли не было. Ребята там талантливые, не хуже, чем здесь. Но там система игры была важнее, чем персоналии игроков. Такой был подход у менеджмента.

- У вас в "Коламбусе" были два тренера, с которыми отношения не сложились...

- А какие могут складываться с тренерами отношения? Он вас либо использует, либо нет, и все.

- Но уж Хитчкок-то явно не "ваш" тренер. Или я ошибаюсь?

- Не знаю, честно говоря, как на это ответить. В принципе - да, мы там играли в такой... "скованный" хоккей, я бы сказал.

- То есть? Не держать шайбу, двигать ее "вертикально", по прямой?

- Да, именно так. Шайбу всегда передавать вперед, на ход другим игрокам. Приближаешься к зоне нападения - вбрасывай ее обязательно. В принципе этот подход понять можно, потому что мы очень часто ошибались в средней зоне. Кто-то, конечно, должен заниматься и вбросами. Но первые два звена, я считаю, должны играть в хоккей... В общем, было много причин, по которым у меня в "Анахайме" и "Коламбусе" не сложилось. Двумя словами их не объяснишь, а рассказывать в деталях не хочу. Много времени уйдет, да и ни к чему сейчас.

- Эти ваши годы после "Детройта", в "Анахайме" и "Коламбусе", можно назвать выпавшими из вашей карьеры?

- Почему? В "Анахайме" я один раз тридцать забил.

- Это да, но ни команде от этого большой пользы не было, ни, как оказалось, вам.

- В принципе меня тренер там использовал. Но давал мне играть ровно двадцать минут. Это у меня и у Стива Руччина такой лимит был - только двадцать, и все. Ну а если ты лидер команды и больше двадцати минут никогда не играешь - тут выше головы прыгнуть трудно. А вот здесь, в "Вашингтоне", ощущаю своего рода свежесть. Здесь тренер чувствует хоккейный ритм, команда же не любит отбрасываться. Тут есть ребята, которые любят и умеют играть с шайбой - что в защите, что в нападении.

- Чувствовать хоккейный ритм... Под этим вы подразумеваете корректирование игрового времени в зависимости отхода игры?

- Да. Я бы не сказал, что играю в "Вашингтоне" больше, чем в "Анахайме" или "Коламбусе". Скажем, в одном из последних матчей сыграл всего 18 с половиной минут. То есть были длинные отрезки, когда я на лед не выходил. Но! Был один ключевой промежуток времени, когда я играл через смену или через две. В частности, постоянно выходил в меньшинстве. Вот это все мною приветствуется.

- Почему все эти вопросы задаю о "Коламбусе" с "Анахаймом". Есть все-таки мнение, что в 2003 году, уйдя из "Детройта", вы совершили роковую ошибку. Или, во всяком случае, что-то, чего делать не следовало.

- Из "Детройта" ухода не было. Просто не сложились бизнес-отношения между игроком и командой, и игрок был вынужден искать новое место работы.

- А можно ли было как-нибудь "сложить" эти бизнес-отношения?

- Нет. Это было нереально. Люди не поняли друг друга в самый кульминационный момент - в момент заключения договора. Я имею в виду команду и моего агента.

- А кроме "Анахайма" вариантов тогда не было?

- Это был единственный клуб, который хотел подписать меня на большой срок.

- А если вернуть время назад и дать вам новый шанс согласиться на худшие условия в "Детройте" - воспользовались бы?

- Так в "Анахайме" мне дали меньше денег, чем предлагали в "Детройте". Там мне просто пять лет дали... Я всегда говорил, что "Детройт" - моя команда, и я хотел в ней остаться.

- "Анахайм", соответственно, был не вашей. Это была команда Жигера, команда обороны... Значит все-таки ошибка?

- Ну сейчас можно сказать и так, а тогда ошибкой это не казалось.

ЧЕМ ПРОЩЕ - ТЕМ ЛУЧШЕ

- Слышал от вас когда-то фразу, что хоккей в Северной Америке имеет тенденцию к упрощению.

- Да, это из-за маленьких площадок. Это совершенно нормально: все играют на победу. Или, во всяком случае, так они думают.

- Это значит, что хоккей в НХЛ - менее красивый?

- Красота - понятие растяжимое. Нельзя сказать, что тут забиваются некрасивые голы. Здешний хоккей нацелен на ворота, и это в своем роде тоже красиво. Но для того, чтобы дойти до этого голевого момента, происходит много игровых ситуаций, которые разрешаются предельно просто: пасом на ход или вбрасыванием шайбы в зону.

- Это в вас говорит цээсковская выучка? Хочется замедлить игру, сделать ее более "горизонтальной"?

- Так и в "Детройте", в "Рашен Файв" (в "Русской пятерке". - Прим. "СЭ" ), мы держали шайбу. Так просто играть легче. Хотя, конечно, местами можно и на вброс играть, и пасы на ход давать - я-то уже за свои 17 лет в лиге ко всему привык. Но проблема тут в том, что, если один партнер выбывает из звена, - все рушится.

- Но ведь есть и североамериканцы, играющие далеко не на вброс. Взять, например, Лекавалье, Торнтона...

- Совершенно верно! Они держат шайбу. Лекавалье и Сан-Луи всегда видят друг друга и отлично умеют растянуть оборону в зоне соперника. После чего следует один пас - и острый момент. Здорово взаимодействуют.

- Замечаю некоторое противоречие. С одной стороны, вам нравится советский, "горизонтальный" хоккей, с держанием шайбы, замедлением темпа, возможностями придумать что-то оригинальное... С другой - у вас есть совершенно несоветское желание, чтобы тренер корректировал игровое время по ходу матча. Как раз в этом советский хоккей был довольно схематичным: там царила четкая смена звеньев - первое-второе-третье-четвертое-первое.

- Да, раньше было так. Сейчас - не знаю.

- И сейчас бывает. Овечкин и Ковальчук, скажем, отмечали недостаток игрового времени в сборной.

- Ну эти ребята - из тех, кто тут забивает по 50 голов за сезон. А чтобы столько забить, надо много играть. Естественно, они привыкли к определенному ритму и предпочитают играть в нем. Ведь если выходишь на 15 минут за матч - ритма вообще никакого нет... Да, наверное, нельзя теперь говорить, что есть советский хоккей, и есть американский хоккей, и один из них лучше. Хоккей уже давно весь смешался. "Детройт" при мне играл в красивый хоккей. Да и сейчас тоже - вполне комбинационная команда, благо у них там и шведы, и русские. Да и красивый хоккей - еще не значит выигрышный. Многие играют некрасиво и выигрывают.

- Вот, например, как другой ваш бывший клуб - "Анахайм".

- Ну почему же. Они играют в такой хоккей, который тут называют "forceful" (буквальный перевод - "насильственный", а по смыслу - "мощный и убедительный". - Прим. С.М. ). Я бы назвал его "напряженным".

СТАЛ ПОНИМАТЬ АМЕРИКАНЦЕВ

- Вы играете в НХЛ дольше, чем любой другой россиянин в истории лиги. Какой самый главный урок за все эти годы извлекли?

- Что всегда надо оставаться человеком: верить в свои идеалы, помнить то, что помогло тебе достичь этого уровня.

- А конкретнее? Какие у вас, например, идеалы?

- Конкретно не буду, потому что это мой личный пример, у других может быть по-другому. А в принципе все очень просто: если ты чему-то себя посвятил, то отдавайся этому до конца. А отдаваться до конца - значит готовить себя каждый день. Это значит не только тренироваться, но и следить за собой постоянно: что я ем, как распределяю нагрузки, чем занимаюсь. Чтобы к матчу чувствовать себя на сто процентов. Это все нюансы, но наверняка из-за них я и отыграл такую длинную карьеру без особо серьезных травм.

- Вы знаете НХЛ вдоль и поперек: что здесь так, что не так, кто может в ней укрепиться, а кто нет. Подойди к вам сейчас молодой соотечественник, из "сомневающихся" - что бы ему сказали?

- Пусть знает, куда едет. Тут очень длинный и интенсивный сезон, и привыкнуть к этому непросто. Игры идут одна за другой, времени на передышку почти нет, а напряженность к концу сезона только возрастает. После первых шестидесяти игр очень устаешь - не только физически, но и морально. Все эти перелеты давят на психику. Постепенно к этому привыкаешь, но поначалу очень трудно.

- А стоит ли вообще сюда ехать молодым? Поднимается от этого их профессиональный уровень?

- Еще как поднимается. Посмотрите, сколько сейчас в НХЛ играют молодых: приходят прямо из юниорских лиг и становятся лидерами. С другой стороны, я приехал сюда 20-летним, отыграв четыре года в ЦСКА. Я был уже сложившимся игроком, умел делать все. Если парень подождет год-другой, пока не поднимется на должный уровень, - НХЛ никуда от него не уйдет.

- Сколько вам понадобилось времени, чтобы привыкнуть к американскому менталитету, здешнему образу жизни?

- Лет десять, не меньше. За меньший срок и не получится. Я все равно русский человек, но теперь хоть стал понимать американцев.

- А ловите себя иногда на том, что думаете по-английски?

- Да, бывает. Некоторые выражения в голове сидят. Вот, например, вы мне сейчас кое-какие вопросы задаете, а я отвечаю на них по-американски: то есть так, как здешней прессе сказал бы. Перевожу в уме на русский.

Слава МАЛАМУД

Арлингтон - Вашингтон

Истoчник: Спорт-Экспресс